29 Марта 2024, Пятница, 9:28 ВКонтакте Twitter

«Редкоземелье» Михаила Сапего

12/02/2016 11:20

В начале февраля наши края посетил гость из Питера Михаил Сапего — поистине «редкоземельный» человек: матрос и кочегар, приятель Бориса Гребенщикова и некогда импресарио группы «Аквариум», участник группы Митьков, поэт, а с 1995 года бессменный руководитель творческого объединения «Красный матрос». В Саратовском музее краеведения прошли творческие встречи с Михаилом и открыта выставка по мотивам его «раскопок».
За 20 лет творческое объединение «Красный матрос» выпустило более 250 книг — как авторских и самостоятельных, так и репринтных. Уникальность изданий заключается в том, что это не «попсовые» блокбастеры и бестселлеры, а удивительные результаты кропотливых раскопок, проводимых Сапего на не паханых полях народного творчества, уникальные находки, связанные с изобразительной и литературной деятельностью широких масс наших соотечественников, реликвии, проливающие свет на те или иные эпохи получше учебников истории, зашоренных идеологической мишурой. Есть среди изданий «Красного матроса» и книги известных сегодня авторов, которые выходили в андеграундном издательстве на заре своей популярности.
В силу небольших тиражей часть изданий «Красного матроса» стали библиографической редкостью, которые у самого Михаила остались лишь на электронных носителях. Один из авторов, изданных в своё время «Красным матросом», оказавшись в Америке, побывав в библиотеке Конгресса США, рассказал Михаилу Сапего, что там, наверное, собрана самая большая коллекция выпущенного издательством.
Помимо книг, «Красный матрос» (по сути — это инициатива, которая держится на плечах Михаила Сапего) выпускает музыкальные диски, которые, как и печатные издания, становятся раритетами с момента выхода в свет. Чтобы ознакомиться с широким ассортиментом продукции издательства, стоит зайти на их сайт и убедиться в вышесказанном.
А мы с Михаилом сидим на кухне у нашего друга Алексея Голицына и говорим на разные темы.

Всплывающая подсказка
— Первый вопрос, который я хотел бы вам задать, про историю издательства «Красный матрос». Недавно с товарищами мы обсуждали, что в стране осталось мало таких издательств, андеграундных и при этом выживающих в современном мире...
— Да, прочь всяческое кокетство: я, в общем-то, и не знаю других, подобных нам, объединений, существующих сегодня. Не потому, что я такого высокого мнения о себе. В прошлом году «Красному матросу» исполнилось 20 лет — есть с чем сравнивать и что вспоминать. Даже те, кто когда-то начинали вместе и параллельно со мной свои какие-то аналогичные инициативы, перекочевали в другую нишу и, как я это называю, стали серьёзными издателями, ездят на каких-то машинах и прочее. А я скачу по России с тележкой, куда позовут. Но это меня вовсе не смущает.
Кто-то охладел к этому занятию и забросил издательскую деятельность...

— Сейчас, наверное, сложнее, чем, скажем, в девяностые?
— Всегда было непросто. Сложности были каждый раз разные, но главная — добыча средств на издания. С учётом андеграундности и абсолютной свободы внутри пространства под названием «Красный матрос», как прелести, так и тяготы, с этим связанные, сказываются на повседневной работе. Никто ничего на блюдечке не приносит, но пока есть идеи и люди, которые готовы помогать, которые интересуются тем, что делает «Красный матрос»,— наличие этих составляющих позволяет продолжать шествие, которое начиналось как абсолютная авантюра.

— А как начиналась эта «авантюра»?
— Всё это было в лоне Митьков, подвидом которых был я,— я не художник, а поэт, больше даже собутыльник на каких-то алкогольных ристалищах... Отчасти это мне позволило сохраниться как некоему такому странному образованию.

— Как некоей культурной единице?
— Возможно... Потому что при всём митьковском братстве никто не отменял какого-то внутреннего соперничества, какой-то ревности... А я картин не писал, был рядом, но всё равно в стороне, в шаге от этого процесса. Поэтому за 20 с лишним лет «членства» в Митьках я прошёл путь от собутыльника до директора группы. Но никогда, в отличие от некоторых моих знакомых, не пытался взять кисть в руки и что-то делать на этом направлении. Хотя, как порой некоторым кажется, митьковская живопись — это «взял да нарисовал». Но я к этому даже не приближался...
Митьки, они же экспансионисты в хорошем смысле слова — главный их лозунг: «Митьки никогда не хотят никого победить, но они завоюют весь мир». Насчёт всего мира не знаю, но процесс продолжается, хоть и не всегда в том темпе, как хотелось бы Митькам. Но всё, что Митькам нравится, они называют своим. Есть, к примеру, целый перечень «митьковских» фильмов, разобранных на цитаты,— «Место встречи изменить нельзя», «Зеркало для героя» и т.д. Я и сам в лучшие времена мог в течение получаса общаться с человеком, если он в теме, только цитатами из «митьковских» фильмов. Есть «митьковская» музыка — множество альбомов было записано, некоторые из них я даже продюсировал.
Так вот, к определённому моменту, точнее — к 1995 году, Митьки все бросили пить. «Политбюро» в полном составе съездило на халяву в Америку, типа в гости к анонимным алкоголикам, и, в общем, надо отдать должное, по этой программе почти все излечились, у многих «подсушило» характер. Раньше два Митька могли поссориться, потом выпивали по стакану, обнимались, троекратно целовались и в обнимку шли дальше. Но Митьки не становились моложе, они становились трезвее, они обрастали более надёжными браками — на каждого Джона Леннона приходилось по Йоко Оно. То есть было кому в ухо нашёптывать, что правильно, что неправильно, кто чей хлебушек поел... Митьки начали ссориться, а мириться было не всегда так просто, как в более молодые годы...
В это благодатное время я оказался без работы, пить я не бросил, но старался поддерживать трезвость, что, в общем, ничего мне не приносило. Мой первый брак распался, и я, оказавшись на каком-то краю, стал думать, что же дальше делать и чему себя посвятить. И вспомнил, что у меня в Митьки-Libris (это существовавший на тот момент митьковский издательский бренд) вышло два сборника стихов. Я подумал: «Вроде бы я помню, как там всё делается, в какой последовательности — макет, печать... Дай-ка я попробую».
Не хотелось быть фантазёром, да и сама жизнь подсказывала, что всяческое прожектёрство закончится, ни к чему хорошему не приведёт... Поэтому я попытался выбрать издательское занятие, которое, как мне казалось, смогу осилить. И где-то самонадеянно сказал при скоплениях Митьков и просто каких-то знакомых, что начинаю такого рода деятельность. Кто-то меня снисходительно похлопал по плечу, кто-то сказал: «Давай, Сапего! Так держать!». Всё было как обычно, когда человек сообщает, что он начинает новую жизнь.
Конечно, никаких 20-ти лет победного «красноматросского» шествия, оттуда, из 1995 года, не виделось. Но, тем не менее, видимо, сказалось моё матросское прошлое, представление об ответственности, о том, что если дал слово, надо его сдержать и идти до конца. К тому же, окружали меня люди зачастую более старшие, чем я, пусть и не намного. Дело даже не в том, что они старше, а в самом окружении. Это были, как я говорил, Митьки, а кроме этого на протяжении определённого времени мы близко общались с Борисом Борисовичем Гребенщиковым. Собственно, он меня «с рук на руки» и передал очень деликатно Митькам. У него тогда начинался американский период его музыкального творчества, и я за милую душу ушёл к Митькам — мне они были близки, к тому же, я на тот момент, перестав быть матросом, работал кочегаром. Это были, в общем, лучшие годы, самые насыщенные — я имею в виду в данном случае не начало «Красного матроса», а начало моего митьковства. Это было начало перестройки, все были здоровыми, воодушевлёнными, и казалось, что всё получится. Но потом, с гибелью СССР, в какой-то момент обнаруживаешь себя довольно помятым, сформировавшимся алкоголиком, мало к чему пригодным, перебегающим из одной кочегарки в другую, по счастью, ещё продолжающим писать какие-то стихи. Но больше ты ничего не умеешь, и в этом смысле какие-то особенности моего темперамента, попытки разобраться в себе помогли мне, и так появился «Красный матрос».

— Кого издали первым?
— Один из первых, кого я напечатал, стал основатель группы «Аквариум» Анатолий «Джордж» Гуницкий. Он принёс мне свои абсурдистские пьесы. А я был и до сих пор остаюсь большим любителем творчества обэриутов, Эжена Ионеску, Сэмюэла Беккета и прочих. Поэтому я и с воодушевлением, и с ответственностью принялся за выпуск книжки «Метаморфозы положительного героя».
А первой, что вышло под маркой «Красного матроса», это был мой сборник стихов «Разрозненные ХЭ» по причине его полной готовности на момент появления издательства. А потом пошли другие авторы, другие тексты, стали появляться различные направления.

— Вы же не только издаёте тех или иных авторов, но и занимаетесь репринтом каких-то совершенно раритетных книг, и не только книг дореволюционного и советского периодов.
— Да-да-да. Я когда ехал сегодня на такси по Саратову, обратил внимание, какие у вас в городе разные дома. Рядом с одним зданием стоит такое, что и не представишь, что оно может стоять тут. Такая забавная эклектика, нарочно не придумаешь. То же самое и с «Красным матросом», особенно в период становления. Когда у меня стало что-то получаться, народ потянулся. И надо отдать должное «Красному матросу» в этом смысле, он стал трамплином для множества талантливых поэтов и прозаиков конца прошлого тысячелетия. Многие поэты — Всеволод Емелин, Андрей Родионов, Мирослав Немиров, московские авторы и питерские — оказались на слуху, став действительно известными по заслугам и по таланту литераторами.
А на тот момент, когда они издавались в «Красном матросе», и для них, и для меня это было очень интересно. Тут ведь очень важно упомянуть, что я делаю это с любовью, мне всё это нравится. Это никогда не было и не является бизнесом в том смысле, в каком его воспринимают. Хотя приходится всё время мыслить категориями добычи денег на издание тех или иных материалов, всё время какой-то тришкин кафтан латался, но книги выходили, появлялись направления и репринтные, и я сам находил какие-то тексты, превратившись в своего рода следопыта и краеведа. Опять же, мои старшие товарищи корректировали мои «красноматросские» телодвижения. К примеру, в серии «Про», где в основе книг лежат воспоминания, дневники простых людей и связанные с ними события, в своё время известный митьковский художник Саша Флоренский посоветовал мне для пущей чистоты исследовательского опыта выезжать на места, связанные с героями, и собирать там фактуру. В таком случае, говорил он, будет всё иначе. Так всё и оказалось. Первый раз я поехал в Пензу, потом в Вологодскую область, где только не был... Книжки от этого только выигрывают — появляются дополнительные материалы, свидетельства, фото, впечатления, и их герои, оставившие этот мир, я думаю, что они радуются...

— Как известно, прошлый год, помимо 20-летия творческого объединения «Красный матрос», был также Годом литературы. Это как-то отразилось на вашей работе? Я имею в виду, было ли внимание или поддержка со стороны официозных каких-то структур?
— У меня было ощущение невесты на выданье, хотя «Красный матрос», в общем-то, достаточно зрелый проект. Мне казалось, что вот сейчас произойдёт 20-летие, и откроется новое дыхание, будет, может быть, и другое отношение... Но, как это ни печально, как это ни парадоксально (хотя, как мне понимается, всё это очень естественно), всё вышло наоборот. Мы с «Красным матросом» — я имею в виду себя и издательство — всё время служим подпорками друг другу. В «митьковском» фильме «Зеркало для героя» Владимира Хотиненко есть знаменитая фраза, где вернувшийся с войны одноногий солдат говорит потерявшему глаза танкисту: «Ты слепой, а я — хромой. А вместе мы — полноценный организм». Так и я с «Красным матросом»...
В день моего рождения в Питере в прошлом году у меня был творческий вечер, на котором я вновь понял, что народ по-прежнему тянется к «Красному матросу» — было много народа, было всё замечательно. Но ничего за этим не последовало, и я понял, что надо самому заступать на вахту и выдавать на-гора что-то более основательное, чем ожидаемые и привычно воспринимаемые издания. Поднатужившись, я издал 200-страничный альбом «Бутафорское счастье» — сборник частных фотографий людей в фотосалонах дореволюционного и советского времени, а также сопровождающих их текстов питерских писателей, художников и фотографов Владимира Шинкарёва, Дмитрия Горячёва, Ирины Дудиной, Юрия Молодковца, Сергея Носова, Виктора Тихомирова, Андрея Чежина и других. Потом мы сделали экспозицию — полтора месяца она была представлена в музее Ахматовой в Петербурге, теперь, с 5 февраля, полтора месяца у вас, в Саратовском областном музее краеведения, потом в Москве, есть и другие предложения.
2015-й был очень ударным годом — вышло более 20 книг. А что касается официоза и какого-то отношения его к «Красному матросу», приходится констатировать, что главное по нашим меркам средство выживания — это книжные ярмарки, которых, к сожалению, всё меньше. Другой вариант — это явочный порядок: меня как-то находят, звонят, приезжают, заказывают, покупают. Либо я куда-то отвожу-отсылаю заказанные книги. Магазинная торговля для меня, во всяком случае, себя давно изжила и ничего, кроме расстройств, не приносит. Тиражи падают, но книг становится больше, их полиграфическое и концептуальное качество, на мой взгляд, не падает...
Так вот, ежегодная московская ярмарка Non/fiction в Москве — это для меня очень важное событие. За последние более чем 15 лет я не пропустил ни одной. И в разные годы мне звонили, говорили, что для нас подготовили уголок, небольшой, но с надписью «Красный матрос», все дела... А в 2015-й, в Год литературы, получилось так, что я стал интересоваться, что у нас с ярмаркой Non/fiction, на что мне сказали: «А тебя там вообще не будет». Как причину назвали, во-первых, слово «кризис», которое все уже зазубрили и оно сегодня стало ответом на все вопросы, когда не знают, что ответить. Во-вторых, сказали, что, дескать, Non/fiction не резиновый — в ход пошли такие аргументы, которые меня совершенно обезоружили, поскольку я не был готов к такой аргументации. В общем, успокоили меня, сказав: «Ничего, в этом году не поедешь». Но я подготовил массу книг и вложил все свои скудные средства, зная наверняка, что это будет востребованно. Так что отказ был для меня очень сильным ударом. Мне всегда казалось: научись издавать хорошие книги, которые интересуют людей, и эти книги тебя сами «проторят». Но в данном случае вышло совсем по-другому. В последний момент я, спотыкаясь и падая, всё-таки оказался на ярмарке в Москве: кто-то поделился местом, кому подготовили большой стенд. Мне дали полметра, куда я умудрился выложить более ста наименований и в который раз к своей радости убедился, что книги нужны, что они востребованы, завязались новые знакомства, масса добрых слов, люди ждут «Красного матроса» на том же Non/fiction'е. И всегда оттуда возвращаешься и с какими-то, извините, заработанными деньгами, и наполненный придающими силы добрыми словами читателей.

Всплывающая подсказка
— В вашем издательстве выходят книги про людей разных профессий и историй, причём людей рядовых, но от этого не менее интересных, чем каких-то известных исторических персонажей. Вот, к примеру «Про старшего сержанта Чижова» — это о жизни и судьбе бойца Красной Армии в письмах, документах и фотографиях. «Про механика Ладугина» — дневник советского моряка 1961-1962 годов. Поразительная книга «Про Аню Бирюкову» — воспоминания школьницы-блокадницы. Не менее познавательна история одной любви в стихах и письмах Соломона Глускина, учителя из Биробиджана «Про Соломона и Цилю»... Таких книг в издательстве «Красный матрос» вышло несколько десятков. Наверное, поиск таких историй — это непростая задача? Как вы с этим справляетесь? Где находите такие дневники и семейные архивы: кто-то приносит? Где-то выискиваете?
— Вы, собственно, перечислили способы «добычи» материала. Я придумал такой термин «редкоземельные тексты», и поначалу это было просто моё любопытство, которое не шло впереди меня, а было у меня рассовано по карманам — когда человек идёт и набредает на что-то интересное. Это как по лесу идёшь и натыкаешься на гриб. Я считаю, что люди делятся на тех, кто идёт в лес непосредственно за грибами, а кто-то просто идёт в лес и к вящей радости находит грибы. Я, пожалуй, отношусь ко вторым: никакого предумысла у меня не было, я сталкиваюсь с каким-либо интересным материалом, и от этого столкновения, зачастую, рождаются интерес и последующие мои усилия, которые приводят к выходу той или иной книги. Поначалу я, будучи «книжным червём», находил что-то в старых изданиях, которых 20 лет назад в Ленинграде было ещё достаточно много, и их можно было «по щучьему велению» найти: с утра составляешь график обхода тех или иных небольших книжных лавок и магазинчиков и к вечеру уже с трофеями. Так, благодаря находкам, удалось издавать какие-то редкие сказки, опубликованные на последних страницах советских журналов, либо провинциальные малотиражные издания. Таким образом появились первые издания из серии «Про», которая стала магистральным, столбовым даже, направлением деятельности «Красного матроса». Лет пять назад на одной из творческих встреч я объявил о смене курса: до этого более равномерно распределялись «следопытские» проекты и работы с современными авторами. Просто я в какой-то момент понял, что тех, кого я хотел и мечтал издать, я издал: Алексей Хвостенко, Борис Гребенщиков, Дмитрий Пригов, Владимир Шинкарёв, практически всех Митьков и ещё-ещё-ещё. Это был очень неправильный ход с точки зрения опять-таки финансовой.

— Маркетинговой, как нынче модно говорить...
— Да-да-да... Но вполне осознанно и вот уже пять лет я в гораздо большей степени занимаюсь именно, скажем так, «фольклорным» направлением, хотя как угодно его можно назвать. С другой стороны, я никому не отказываю, и если автор интересен и он требует какой-то помощи или сам готов помочь (есть люди, которые хотят издаться именно в «Красном матросе» по какой-либо причине), то почему бы и нет?

— А вы не сотрудничаете с другими небольшими и тоже условно «андеграундными» проектами — «Транслит», «НЛО», «Свободное марксистское издательство», «Опустошитель»? До этого, разумеется, была кормильцевская «Ультракультура»...
— При всём уважении, но, возможно, и они меня воспринимают таким же образом, но, увы... Хотя мне митьковский шлейф помогает до сих пор, и это я оговариваю всегда. Оговорюсь: я не специалист, а энтузиаст, и этого моего задора, запала, хватило аж на 20 лет. Насколько ещё хватит, не знаю, но я, в общем-то, не устал этим заниматься. Просто попутно приходится делать много вещей, которые у меня получаются гораздо хуже, да и силы мои небезграничны, чего не скажешь про задор и запал. Что касается ребят из других малых издательств, они, насколько я с ними сталкивался,— люди профессионально образованные, в отличие от меня. И, как следствие, соображают они более современней, скажем так. Я же, как минимум, одной ногой остался в прошлом веке, в Советском Союзе: эта странная «корневая система» меня питает, и в ней я вижу будущее «Красного матроса».

Всплывающая подсказка— Я задал вопрос о сотрудничестве с другими издательствами в связи с тем, что в 2011 году вы выпустили уникальный, на мой взгляд, CD-диск «За страну советскую», в котором представлены народные песни, тексты их писали бойцы Красной армии, воевавшие на фронтах Великой Отечественной. Интересно, что почти в этот же период, в 2010 году, «Свободное марксистское издательство» издало «близкородственный» сборник «Трамвай идёт на фронт», куда вошли антифашистские стихи фронтовых поэтов, как известных и признанных, так и «редкоземельных» и, условно говоря, неподцензурных. Кажется, вы идёте не просто в одном направлении, но и, так сказать, в смычке...
— Вы знаете, о том, что вы мне рассказали, я ничего не слышал. Очень плохо, что я об этом ничего не знал, потому что меня эта книжка заинтересовала. Но очень хорошо, что такое издание вышло и таким образом хотелось бы передать привет тем людям, которые её издали! Я знаю и подозреваю, что как и во Вселенной ещё где-то есть жизнь, где-то на периферии издательского дела или в какой-то его точке такие люди должны существовать. Насколько они исповедуют те же принципы существования, что и «Красный матрос», я не знаю. Но это не суть. Я-то живу автономно, починяя свой примус, но, как я уже говорил, за 2015 год издал очень много книг, то есть стал в работе ещё больше, чем ранее. Только и успеваю: на место одной изданной книжки приходят три-четыре новых проекта. Это отлично, и сами проекты, помноженные на мой опыт и опыт тех людей, которые мне помогают, говорят об этом. Но деньги добывать всё сложней, здоровье не всегда на должном уровне. какие-то объективные факторы не позволяют двигаться в том ритме, в каком хотелось бы. Поэтому всё переключается на ручное управление — вся моя упёртость тельцовская, все мои матросские противостояния, все эти вахты, умение не спать, не есть и ещё чего-то, всё идёт в пору... А я подозреваю, что другие, может быть, более молодые, существующие или нарождающиеся, пусть и близкие, как вы обмолвились, издательства — они не повторят ошибок не потому, что пойдут путём, близким моему, а потому что условия изменились, люди уже другие. Повторюсь: те, кто были пооблизь от меня 20 лет назад, они либо ушли из издательского дела, либо ушли в книжный бизнес. А у меня, к сожалению, нет времени следить за выходом тех или иных интересных изданий, про существование которых, если бы вы не сказали, я бы не знал.

— Если говорить про музыкальные проекты «Красного матроса», что удалось выпустить после сборника «За страну советскую», какие планы в этом направлении?
— Недавно выпустили пластинку, которая создана по образу и подобию военного диска,— это подборка шлягеров, бытовавших в России накануне Первой мировой войны. Подборка основана на переработке большой коллекции нотных изданий и записей, которую мне удалось собрать. Называется она «На заре кровавой битвы» — был вальс с таким названием. На диске представлен жанровый срез — там можно послушать и шансонетки, и мелодекламации, и девичьи суицидальные песни, и комические куплеты, и всяческие псевдоаргентинские танго... Но главное, что буклет, он такой же, как в альбоме «За страну советскую», только толще и наполнен комментариями к каждой композиции о её авторе, о том, кто её исполнял, где она бытовала — очень информативный буклет. В этом смысле проект «На заре кровавой битвы» более насыщенный, чем «За страну советскую». Кстати, песни с обоих дисков будут исполняться фоном к выставке «Бутафорское счастье», которая открылась в вашем краеведческом музее.
А вообще «На заре кровавой битвы» — часть большого проекта «Песни раньшего времени» Название отсылает к словам Паниковского про зиц-председателя Фунта в «Золотом телёнке»: «Сразу видно человека с раньшего времени! Таких теперь уже нету и скоро совсем не будет!».
Другой частью этого проекта станет другой диск, который почти записан, но пока нет средств на его издание. Он также основан на нотных изданиях, но уже раннесоветского периода — от «Пролеткульта» до «лирики» угара НЭПа. Совершенно замечательные образчики, совершено замечательные исполнители — абсолютно разные в зависимости от драматургии той или иной композиции. Хотелось бы, чтобы диск увидел свет как можно раньше...

— Эти диски также основаны на «редкоземельных текстах»?
— Редкоземельные они настолько, насколько таковыми являются нотные издания — листовочки нотами и текстами, которые издавались, и я, будучи довольно въедливым коллекционером, со всё бОльшим трудом их «добываю», во всяком случае в Питере. То есть, по большому счёту, да, это «редкоземелье».

— Поскольку вы работали с Борисом Гребенщиковым, поддерживаете ли отношения? Или, может быть, Борис Борисович в какой-то мере благоволит вашей теперешней деятельности?
— Ну как? Мы видимся всё реже, а группа «Аквариум» стала своеобразным организмом со своей ротацией: музыканты приходят и уходят, у всех по-митьковски обильные семьи и всех надо кормить. То есть конструкция очень серьёзная, чего не скажешь об «Аквариуме» 30-летней давности, когда я на протяжении четырёх лет был неким импресарио и бегал либо по собственной инициативе, либо по просьбе Бориса Гребенщикова с предложениями провести какой-нибудь квартирник, чтобы наскрести каких-то копеек, потому что тогда средств к существованию не было никаких. Мне тогда было очень интересно, потому что я попутно был и фанатом «Аквариума», и сама персона Гребенщикова удивительная и до сих пор интересная и противоречивая. Но он меня очень многому научил, от очень многого предостерёг. Причём делалось это не по принципу «он старший». Это было очень непосредственное общение, и я до сих пор с теплотой вспоминаю те времена.
Сейчас этого нет, но по необходимости мы чувствуем дыхание друг друга, и хорошо, что вы об этом спросили потому что буквально пару месяцев назад я выпустил книжку Джорджа Гуницкого «Мой аквариум» — это новая история группы. Гуницкий, как известно, был одним из создателей «Аквариума», одноклассником Гребенщикова. Со временем «аквариумовское» окружение не по одному разу сменилось, но у меня не пропало ощущение прежних времён, когда мы часто общались. Я глаза не мозолю, у меня есть «вечная проходка» на любой концерт «Аквариума» за былые заслуги. А так, при необходимости, общаемся, к тому же, я счастлив, что в 1998 году издал «Иван и Данило» — замечательную повесть-сказку Бориса Гребенщикова. То есть не текст, а именно «проект». Дело в том, что в 1986 году, когда Боря написал сказку в момент его увлечения митьковской эстетикой, он тут же отдал текст художнику Саше Флоренскому, который проиллюстрировал его, и всё вместе воспринималось (мы сами на этом настаивали) как совместный проект. И глядя на иллюстрации, понимаешь, что так оно и есть. В начале 1990-х, когда я увидел текст изданным, не могу сказать, что это меня обрадовало: я-то знал, как это должно было выглядеть. Когда я издал сказку в том виде, в каком она замышлялась, у меня было чувство удовлетворения, а также некоей справедливости и одобрения со стороны Гребенщикова, о чём свидетельствует его очень трогательный автограф на экземпляре книжки, и Флоренского.
Мы хоть и взрослые уже, если не сказать, пожилые, в душе молоды. И это не преувеличение, потому что если посмотреть, как развивается творчество Гребенщикова, какие замечательные картины пишет Флоренский, как я, вроде бы — голова, два уха,— а издаю книжки... Внутренне мы абсолютно молоды и бодры в этом смысле. Но, увы, телесные оболочки наши иногда дают какие-то трещины и сбои. Поэтому в том числе мы не докучаем друг другу, как раньше, когда зачастую от нечего делать, от какой-то немыслимой сегодня праздности, искали общения друг с другом. Тогда кто-то был занят больше, кто-то меньше, иногда получалось, что все были свободны, а сейчас надо успеть побольше сделать, потому что у меня, например, есть совершенно чёткое ощущение: если я какие-то вещи не сделаю, их не сделает никто не потому, что я такой замечательный, а потому что просто так, это моё и мне это надо сделать. И это при том, что вокруг немало людей, гораздо лучше меня разбирающихся в тех или иных сферах, с которыми я связан. Это всевозможные филологи, критики, литературоведы... Но они иначе всё воспринимают: их больше интересуют научные публикации, ещё что-то. Хотя, когда неким метростроевским способом-смычкой встречаются энтузиаст в моём лице и некий специалист в лице учёного, который заинтересовывается тем или иным моим проектом, выходит очень хороший результат.

— Например?
— На пальцах показывать сложно, но, что называется, пока мы с вами сидим и говорим, подпольный обком действует. Приеду в Питер, посмотрю, с той ли скоростью всё движется,— недавно была запущена работа над двумя новыми книжками. Обе они из упомянутой уже серии «Про». Восемь лет я занимался историей блокадного дворника, про которого и будет первая книжка. А вторая — это серьёзное издание о творчестве футуриста, поэта и авиатора Василия Каменского, где будут изданы ранее не публиковавшийся его текст (пособие по пистолетам) и интересные комментарии. В общем, без работы не останемся!

— Это очень хорошо, работайте! Спасибо вам за интересный разговор!

Всплывающая подсказка

Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями


Теги:

Оцените материал:12345Проголосовали: 14Итоговая оценка: 2.93
Каким бюджетникам стоит повысить зарплату?
Оставить комментарий

Новости

Частное мнение

26/03/2024 10:00
Шутки Юрия Моисеева за 8 миллионов. Как в Марксе могли обмануть и бюджетников, и губернатора?
Шутки Юрия Моисеева за 8 миллионов. Как в Марксе могли обмануть и бюджетников, и губернатора?Ситуация с бывшими казармами на Куйбышева оказалась сплошной мистикой
25/03/2024 16:11
Беседа с инсайдером: наша мэр ни разу не хозяйка
Беседа с инсайдером: наша мэр ни разу не хозяйкаСлухи у нас
24/03/2024 12:00
Культурный Саратов: афиша мероприятий на 25-31 марта
Культурный Саратов: афиша мероприятий на 25-31 мартаКонцерты, спектакли, выставки и другие интересности
23/03/2024 10:00
Субботнее чтиво: итоги уходящей недели
Субботнее чтиво: итоги уходящей неделиГоремычный театр, беспилотники-неудачники, прокуратура недовольна ГЖИ
22/03/2024 16:00
Серийные разборки: сериал
Серийные разборки: сериал "Сегун" Новая "Игра престолов"?

Блоги



Поиск по дате
« 29 Марта 2024 »
ПнВтСрЧтПтСбВС
26272829123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Яндекс.Метрика


«Общественное мнение» сегодня. Новости Саратова и области. Аналитика, комментарии, блоги, радио- и телепередачи.


Генеральный директор Чесакова Ольга Юрьевна
Главный редактор Сячинова Светлана Васильевна
OM-redactor@yandex.ru

Адрес редакции:
410012, г. Саратов, Проспект им. Кирова С.М., д.34, оф.28
тел.: 23-79-65

При перепечатке материалов ссылка на «Общественное мнение» обязательна.

Сетевое издание «Общественное мнение» зарегистрировано в качестве средства массовой информации, регистрация СМИ №04-36647 от 09.06.2021. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Эл № ФС77-81186 от 08 июня 2021 г.
Учредитель ООО «Медиа Холдинг ОМ»

18+ Федеральный закон Российской Федерации от 29 декабря 2010 г. N 436-ФЗ